На десятой планете - Страница 49

Усиливалось стремление побывать в родных местах, встретиться с близкими, с друзьями детства, которые пошли по различным жизненным дорогам. Их так много у советской молодежи. Один стал прославленным изобретателем, другой варит в мартенах сталь, третий не один год дрейфует в полярных льдах, четвертый учит детей… И все делают одно огромное дело. Их усилиями Родина превратилась в цветущий край. Они — рабочие, колхозники, ученые, писатели — вдохновенно строят счастливейшую жизнь.

Все время в течение путешествия космонавты с особым удовольствием слушали последние известия с Земли. Теперь же к ним стали относиться еще более ревностно. Пропустить их считалось немыслимым. Живой интерес у космонавтов вызывали и сообщения о Луне. Там творилось что-то невообразимое и по размаху работ, и по скорости строительства.

— Я не успеваю следить за происходящим на Луне, — жаловался Хачатуров. — Никак не предугадаешь, что там сделают на завтра.

— Жаль только, что сообщения слишком скупы. Например, мне не совсем ясно, как Луна могла так быстро приобрести собственную атмосферу.

— Почему-то давно и Саша молчит, — пожала плечами Таня. — Или его нет на Луне, или он так там занят, что даже минуту не может выбрать, чтобы послать весточку о себе.

— Разве ты его не знаешь? Молчит он чтобы преподнести нам свой сюрприз при встрече.

— Вы как хотите, а я хочу отдыхать на лунном курорте, — улыбнулся Дубравин. — Думаю, вы не забыли, что там открыт источник, который омолаживает.

— Так тебе, Вася, молодеть еще рано, — подмигнул Хачатуров. — Даже бороды еще нет.

— Не мне, так Ми-диону источник пригодится. Хорошо что там так быстро идут работы. Луна, пожалуй, явится местом, где фаэты смогут обосноваться. Только давайте договоримся: сейчас, пока сами не знаем всего, не будем ничего говорить им об этом.

Так и решили.

Астрономическая рубка все чаще заменяла свободным от вахты космонавтам салон — они полюбили ее за долгие месяцы экспедиции. Здесь-то и велись задушевные беседы, высказывались сокровенные думы и мечты.

— По возвращении на Землю обязательно все вместе походим по Москве, — говорил Медведев. — Осмотрим Кремль, Оружейную палату, махнем на Ленинские горы. Все это так неповторимо: всякий раз, когда бываю там, нахожу для себя что-то новое.

— Ах, душа моя, как хорошо на Земле, — полузакрыл глаза Хачатуров. — А потом ко мне, в Армению. Таким вином вас угощу, пальчики оближете, — Армен прищелкнул языком.

— Кажется, должно произойти еще одно важное, событие, — Дубравин бросил многозначительный взгляд на Медведева и Таню. — Какое, пока молчу. Но надеюсь, что мы скоро получим приглашение и будем его участниками. Я не ошибся, друзья?

Все понимающе смеялись.

Слушая космонавтов, Ми-дион и Ни-лия — они иногда тоже навещали салон — одобрительно покачивали головами. Восторженными глазами смотрели они на людей, которые для них стали родными и понятными, которых даже в трудную минуту не покидал оптимизм, вера в свои силы.

Далекая космическая дорога, — не прямая, а с кривизной громаднейшей гиперболы, — подходила к концу. Шли последние дни полета.

— Опять мне, кажется, не повезло, — сетовала Ярова ознакомившись с расчетами траектории корабля, сделанным Запорожцем. — И на этот раз не увижу Луну с близкого расстояния.

— Да, мы приближаемся к Земле, а Луна в это время удаляется от нас, — подтвердила по телефону Таня.

— Понятно. Тогда вдосталь полюбуемся нашей красавицей Землей.

— Верно, Женя. Что может быть лучше нашей Земли! Так и скажем: хорошо на чужих планетах, а дома лучше.

— И дым отечества нам сладок и приятен, — продекламировала Ярова.

В эти дни каждый из космонавтов чаще и чаще задерживался у зеркальных перископов и экранов телевизоров, на которых виднелась Земля. Окруженная голубоватым маревом, она быстро затмила собой удалявшуюся Луну, которая теперь тоже была укутана в светлую фату атмосферы. Издалека Земля являла собой необыкновенную феерическую картину. Потоки корпускул, излучаемых Солнцем, магнитным полем Земли отклонялись к полюсам, собирались там в трепетные сияния и играли не семью цветами радуги, а удивительной и бесчисленной гаммой цветов. От такого чарующего зрелища было трудно оторвать взор.

— Приглашу фаэтов в «широкоэкранное кино», — сказал Хачатуров и пошел звать их.

— Видите, — радостно указал он Ни-лии и Ми-диону. — Земля. Наша Земля!

Что могли ответить фаэты? Перед ними впервые предстал иной, незнакомый мир. И они подолгу с любопытством, как зачарованные, смотрели на него. С Землей будет связана их дальнейшая жизнь, их судьба, будущее.

Ми-дион и Ни-лия обменивались между собой короткими восклицаниями. Всегда молчаливый Ги-дион оживился, задавал вопросы Дубравину и о чем-то долго говорил с Ни-лией. В его словах и интонации уже не слышалось былой грусти.

Космонавты не только любовались родной планетой. Им необходимо было завершить большой объем научных наблюдений, связанных с изучением космоса, и, как всегда, произвести замеры магнитного поля Земли и ее гравитационных сил. Даже в свободные от вахт часы члены, экипажа продолжали делать записи, дополнять их вычислениями электронных машин и обобщать свои наблюдения.

А желанная Земля с каждым часом, с каждой минутой росла в своих размерах. Космонавты еще издали заметили обращавшуюся вокруг планеты «Комсомолию». Как празднично она была иллюминирована! Множество огней, сотни прожекторов — все было включено и заставило ее сиять ярче любой звезды.